Ask me anything (AMA)
Антон Реппонен, дизайнер и сооснователь агентства Anton & Irene
Cовместный проект Tilda Publishing и СreativeRussia.co. Каждую неделю самые интересные люди из дизайн-индустрии отвечают на любые ваши вопросы.
Ведущий дизайнер продукта,
«Яндекс».
«Яндекс».
Дизайнер. Сооснователь агентства Anton & Irene.
В этом выпуске Сергей задавал Антону вопросы участников сообщества CreativeRussia.co. Антон рассказал, почему работа креативного директора не так прекрасна, как многим кажется, и зачем он занимается личными проектами. А также поделился секретом, как организовать работу с клиентами, чтобы при сдаче проекта все были довольны.
— Привет, сегодня будем пробовать вести трансляцию так, что я буду зачитывать вопросы, а Антон будет отвечать. Итак, что у нас первое? Илнур Назыров спрашивает: «Много ли в штате работников, кроме вас двоих? Если никого больше нет, то как ищут спецов‑разработчиков и как потом ведётся работа с ними?»
— Нас, на самом деле, только двое — я и Айрин. Мы занимаемся всеми проектами, которые у нас сейчас есть, и не хотим пока никого нанимать. Это не особая бизнес-модель или специально так организовано, просто мы в совершенно другом направлении двигаемся, нежели чем другие агентства. Мы знаем, что хотим делать работу именно сами.
Антон Реппонен и Айрин Перейра. Фото: Anton & Irene Winter Campaign
А никого не можем нанять по той простой причине, что мы очень много времени тратили, когда работали в f-i (fantasy.co), на то, чтобы у дизайнеров или программистов на тот момент, когда они заканчивают один проект, уже был следующий. Можно было потратить неделю на встречи и переговоры с клиентами. Пока что мы не хотим никого брать, чтобы не вернуться к тому, из чего мы ушли.
Сейчас, если мы заканчиваем проект и у нас ничего не запланировано дальше, то, значит, ничего не запланировано. Мы как-то не сильно переживаем по этому поводу. Также мы очень много путешествуем, ездим на конференции. А если бы у нас были сотрудники, то нужно было бы постоянно обеспечивать их работой, и мы не смогли бы уезжать надолго. У нас есть определённый уровень свободы, который сейчас нужен.
Сейчас, если мы заканчиваем проект и у нас ничего не запланировано дальше, то, значит, ничего не запланировано. Мы как-то не сильно переживаем по этому поводу. Также мы очень много путешествуем, ездим на конференции. А если бы у нас были сотрудники, то нужно было бы постоянно обеспечивать их работой, и мы не смогли бы уезжать надолго. У нас есть определённый уровень свободы, который сейчас нужен.
Главная страница сайта агентства Anton & Irene
Но мы пользуемся услугами фрилансеров. Если нам нужен иллюстратор, то мы наймём иллюстратора, если нужен программист, мы наймём программиста. У меня за семь лет жизни в Нью-Йорке и за девять лет работы в f-i накопилось огромное количество контактов, и, когда кто-то нужен, я связываюсь с людьми, с которыми уже работал раньше. Они знают, как я работаю, какие требования, поэтому у меня есть какой-то свой пул, к которому обращаюсь, если что-то нужно.
— Классно. Тут, кстати, следующий вопрос, прямо по ходу: «Почему ты решил уйти из f-i?»
— Я ушёл по разным причинам. Они все, на самом деле, хорошие. f-i — агентство, где я, по сути, вырос. Я там проработал восемь с половиной лет, почти девять. Но я слишком долго там работал, и нужно было попробовать что-то новое. В принципе, каждый дизайнер мечтает, наверное, открыть своё агентство или что-то сделать с нуля. У меня была такая возможность — сделать что-то не в одиночку. И получилось так, что я мог это сделать с Айрин.
Намного проще делать что-то вдвоём.
Еще был очень подходящий момент: мне исполнилось тридцать лет, я работал в агентстве уже очень долго, и это был идеальный момент, чтобы просто попробовать. Я знаю, что если бы ещё подождал, может быть, пару лет, возможно, было бы поздно. Может быть, у меня были бы какие-то финансовые обязательства или еще что-то.
А тогда все было очень легко: я ни от чего финансово не зависел, только платил за аренду квартиры. У нас нет серьезных, долгосрочных планов, только на год. Если план не сработает — мы пойдём и найдём другую работу. Но пока что всё идёт очень хорошо, и мне очень нравится. Я намного лучше себя чувствую, чем когда работал по 12 часов. Ну, раньше, когда я так вкладывался, я это делал для кого-то, а сейчас, даже если я буду столько же работать, я всё-таки это буду делать для себя и сам решать, какие проекты брать, а какие не брать.
А тогда все было очень легко: я ни от чего финансово не зависел, только платил за аренду квартиры. У нас нет серьезных, долгосрочных планов, только на год. Если план не сработает — мы пойдём и найдём другую работу. Но пока что всё идёт очень хорошо, и мне очень нравится. Я намного лучше себя чувствую, чем когда работал по 12 часов. Ну, раньше, когда я так вкладывался, я это делал для кого-то, а сейчас, даже если я буду столько же работать, я всё-таки это буду делать для себя и сам решать, какие проекты брать, а какие не брать.
— Понятно. Дальше продвигаемся. Вопрос: «Использование чужих брендов в своих дизайн-концептах увеличивает распространение и повышает статусность работы. Как насчёт этичности?». Мне кажется, это вопрос о тех случаях, когда ты в своих работах используешь найковскую форму, пририсовываешь…
— Очень вопрос хороший, на самом деле. Я думаю, что то, как я использую — это использование на грани. Это не совсем, может быть, правильно, но это не так уж плохо.
Во-первых, это некоммерческая работа, я на этом ничего не зарабатываю. Во-вторых, если я использую какие-то кроссовки Nike или футболки, на то есть две причины. Во-первых, можно использовать чужую работу как источник вдохновения.
Например, я сделал дизайн часов, кто-то их увидел и использовал, чтобы сделать свой дизайн часов. Понятно, что этот человек не сделал бы свой дизайн, если бы не увидел первоначально мой. Тут немного другое. Потому что даже если бы Nike не существовало, я бы использовал совершенно другие кроссовки или даже сфотографировал бы их дома.
Во-первых, это некоммерческая работа, я на этом ничего не зарабатываю. Во-вторых, если я использую какие-то кроссовки Nike или футболки, на то есть две причины. Во-первых, можно использовать чужую работу как источник вдохновения.
Например, я сделал дизайн часов, кто-то их увидел и использовал, чтобы сделать свой дизайн часов. Понятно, что этот человек не сделал бы свой дизайн, если бы не увидел первоначально мой. Тут немного другое. Потому что даже если бы Nike не существовало, я бы использовал совершенно другие кроссовки или даже сфотографировал бы их дома.
Концепт беговых кроссовок Nike Free, сделанных из прозрачного силикона. Фото с сайта: work.repponen.com
Также, когда я пощу это всё в своё личное портфолио, я пишу о том, что Nike меня не нанимали. Это, кстати, очень важно уточнять, что этот проект не имеет ничего общего с Nike, что они меня не нанимали и не платили никаких денег, это просто концепт. Даже где-то в блоге я писал, что устал использовать в своей работе, допустим, форму, которая была сделана другими людьми.
Но, с другой стороны, если у меня есть какая-то идея рисунка на самолёт, я же не могу изначально придумать самолёт, а только потом сделать рисунок. И получается такая дилемма: делать или не делать. Я думаю, что то, что я делаю — это почти правильно, но вопросы относительно этичности у меня все равно есть. Так что, мне кажется, это очень хороший вопрос.
Но, с другой стороны, если у меня есть какая-то идея рисунка на самолёт, я же не могу изначально придумать самолёт, а только потом сделать рисунок. И получается такая дилемма: делать или не делать. Я думаю, что то, что я делаю — это почти правильно, но вопросы относительно этичности у меня все равно есть. Так что, мне кажется, это очень хороший вопрос.
Концепт дизайна носков с использованием текстуры человеческой анатомии. Постер духов Prada. Серия скейтбордов с рисунками на основе африканских ритуальных масок. Фото с сайта: work.repponen.com
— Следующий вопрос: «Расскажи про Urban Walks». Ты недавно выложил пост на Medium с рассказом об этом, поэтому можешь просто дополнить.
— На самом деле, это достаточно интересный проект, над которым я работал в прошлом году вместе с Данилом Криворучко. Он очень хороший motion-дизайнер, и сейчас тоже живёт в Нью-Йорке. И, наверно, где-то в начале прошлого года он пришёл ко мне с этой идеей. Не то, чтобы она была какая-то новая. Мы просто решили сделать свои путеводители. И в итоге очень долго работали над этим, кстати, вместе с московской компанией «Гиперболоид». Я, когда в прошлом году был в Москве, заходил познакомиться к ребятам в офис. Очень интересный опыт, на самом деле, именно потому что это был личный проект.
Так выглядел Photoshop файл, когда все улицы рисовались инструментом Freeform Pen. Фото с сайта medium.com/@repponen
Я делал какое-то количество личных проектов, у меня есть портфолио, куда я выставляю просто концепты. Но это даже не портфолио, а просто место, куда я выгружаю то, что делаю по вечерам, просто чтобы как-то провести время. Но у меня до сих пор нет портфолио с коммерческими работами, и это очень плохо. На самом деле, нужно этим заняться. Так вот. С Данилом мы решили сделать наш личный проект, который реализован до конца.
Иногда сделать дизайн не так сложно, всего 1% от работы. А вот довести до конца, как-то коммерчески устроить так, чтобы это работало, бывает сложно.
И я очень многому научился, мне кажется, когда мы это делали вместе Данилом и ребятами из «Гиперболоида».
Что касается поста, да, я его недавно запостил, но он только о дизайне. Сейчас мы отдельно делаем кейс, который рассказывает про сам процесс, почему это было сделано и как. То, что я сейчас запостил — это просто то, что я сделал в фотошопе. Потом будет немножко больше. Если есть какие-то вопросы конкретные про Urban Walks, то я отвечу, потому что работали практически год. Конечно, это не full time каждый день. Я работал, может быть, один день-вечер в неделю. Постепенно, медленно мы занимались этим application. Но он классный получился. Я на самом деле доволен.
— Да, очень клёвый. Расскажи, пожалуйста, о процессах. Какой у вас workflow от прихода нового проекта до его релиза? Думаю, это какой-то обширный вопрос.
— Да, об этом можно час говорить. Workflow, мне кажется, у всех вообще похож. Но, например, то, чему мы больше всего уделяем внимания: когда мы получаем проект, то подписываем с клиентом отдельный контракт на discovery — это такая часть проекта, где мы изучаем сам проект и клиента.
Мы — дизайнеры, и можем решить какие-то
определённые проблемы, которые у клиента есть,
поэтому они нас нанимают.
определённые проблемы, которые у клиента есть,
поэтому они нас нанимают.
Нам нужно понять, почему клиент это хочет сделать. В половине случаев во время discovery мы можем поменять цель и задачи всего проекта. Иногда к нам приходит клиент и говорит: «Нам надо редизайнить вот А». Мы соглашаемся на проект, проходим через discovery и понимаем, что заредизайнить надо Б, и проблема-то, на самом деле, в этом. И мы пытаемся его на это уговорить. То есть discovery — это очень важная, большая часть проекта, потому что, не зная, что мы делаем и почему, мы не можем нормально сделать работу.
— Мне кажется, тут проблема ещё в том, что в России немногие студии понимают, что такое стадия discovery.
— И это тоже. Есть клиенты, которые работают, может быть, с другими агентствами раз в пять лет. Все всегда думают, что в Америке это всё понимают, но на самом деле это не так. На самом деле, нужно потратить иногда не один день, чтобы сделать очень хорошую презентацию только о discovery, объяснить, что и в каком порядке будет сделано, зачем это будет сделано, какие требования у клиента, какие требования у нас, и что в конце получает клиент, в каком формате, в каком виде и зачем это нужно, потому что они это могут показать команде разработчиков, CEO, и им надо знать, какая выгода от этого discovery.
Делается большой, полноценный key-note, потом мы его представляем, нам задают кучу вопросов, мы отвечаем, и тогда они уже или соглашаются, или не соглашаются. Но это никогда не бывает в форме e‑mail'а: «О, давайте там сделаем discovery, а вы нам за это заплатите деньги». То есть сам discovery тоже нужно продать.
Делается большой, полноценный key-note, потом мы его представляем, нам задают кучу вопросов, мы отвечаем, и тогда они уже или соглашаются, или не соглашаются. Но это никогда не бывает в форме e‑mail'а: «О, давайте там сделаем discovery, а вы нам за это заплатите деньги». То есть сам discovery тоже нужно продать.
Сам discovery тоже нужно продать.
Мы можем быть достаточно гибкими и сделать этот процесс короче, но всё-таки сделать. Но иногда мы можем отказаться от проекта, если клиент не может понять, что это и не хочет платить — тогда, может быть, нам нет смысла с ним работать, потому что тогда это будет полная каша.
А как закончить процесс… На это вопрос сложно ответить, честно говоря, потому что нужно знать каждую часть процесса и какие в каждой из них, грубо говоря, delivery для клиента. И, в зависимости от того, какие delivery в конце discovery, мы планируем потом сам процесс UX дизайна и девелопмента, и работаем одновременно вместе и в дизайне, и в UX.
Ещё одна вещь Мы никогда не делаем с Айриной, даже когда работали в f-i, сначала вайфреймы, а потом дизайн. Мы их делаем одновременно. И там есть миллион разных причин, почему мы думаем, что лучше это делать одновременно, но не повторяя работу друг друга.
А как закончить процесс… На это вопрос сложно ответить, честно говоря, потому что нужно знать каждую часть процесса и какие в каждой из них, грубо говоря, delivery для клиента. И, в зависимости от того, какие delivery в конце discovery, мы планируем потом сам процесс UX дизайна и девелопмента, и работаем одновременно вместе и в дизайне, и в UX.
Ещё одна вещь Мы никогда не делаем с Айриной, даже когда работали в f-i, сначала вайфреймы, а потом дизайн. Мы их делаем одновременно. И там есть миллион разных причин, почему мы думаем, что лучше это делать одновременно, но не повторяя работу друг друга.
— Следующий вопрос как раз про f-i. «Всегда хотел узнать, как проходит работа в f-i. Как вообще обычному дизайнеру из России переехать в Нью-Йорк?» Но это уже другой вопрос, поэтому продолжай про f-i.
— Процесс по дизайну и по UX построили как раз мы с Ариной, когда были там директорами. В принципе, уйдя оттуда, мы работаем по тому же самому процессу, который за годы сами себе выработали. Сейчас все намного проще, потому что в студии только мы двое. И нам очень просто объяснять всё клиенту и составлять какие-то рабочие планы.
Скриншоты проморолика о компании со страницы сайта fantasy.co/about
В f-i было достаточно много проблем. Тратилось какое-то гигантское количество времени, особенно, когда появлялся какой-то большой проект на полгода, на что, чтобы подсчитать, сколько времени все займет. Были какие-то бесконечно обсуждения, сколько какой дизайнер будет делать, потому что кто-то будет делать дольше, но зато он лучше работает с брендом. Сейчас намного проще. Я знаю, что я буду это делать столько-то времени. И в этом плане относительно процесса ты обещаешь клиенту только то, что ты можешь сам сделать.
— Ты сказал про Photoshop, и тут сразу вопрос: «Перешёл ли ты на Sketch, используешь ли его вообще?».
— Нет, не перешёл. Меня очень долго уговаривали, долго показывали, но я не перешёл. Потому что, если посмотреть, допустим, на Urban Walks, я бы не смог его сделать в Sketch'е.
Работа над African Mask Skateboards. Фото из личного блога Антона: blog.repponen.com
— Там такая растровая графика прям.
— Ну, мне нужно немножко больше контроля. Я не знаю, олдскул это, или не олдскул. Я думаю, что Sketch — это очень хорошая программа, но, может быть, подходящая не для всего. Разные же бывают задачи. У меня есть какой-то определённый стиль, в котором я делаю свою работу. Но я еще работаю с клиентами, у которых бывают разные стили. Я хочу попробовать использовать Sketch для вайфреймов. Но дизайн потом я всё-таки буду делать в Photoshop'е, потому что не всем подходит флэт. Я не знаю, как это точно работает в Sketch'е, но у меня больше контроля в Photoshop'е, я просто быстрее там работаю. Может, когда-нибудь и перейду.
— Когда он станет совсем большим. Теперь такие, отвлечённые, вопросы. «Существует выражение: «Границы моего языка — это границы моего мира». Расширяешь ли ты границы своего визуального языка с помощью эмоджи, как оцениваешь их полезность и влияние на современную коммуникацию?».
— Я использую эмоджи, но я не думаю, что они расширяют границы моего языка. Ну, они весёлые. Мне очень нравятся стикеры в фэйсбуке. Кошечки, смайлики, танцующие какие-то люди — я всё это использую, это очень весело, но я не думаю, что границы моего языка расширяются. Я недавно узнал, вчера или позавчера, что теперь эмоджи можно использовать в Photoshop'е, Мне нравится. Я даже слои называю с помощью эмоджи, то есть у меня идут разные картинки в названиях слоёв.
— Да, я тоже такое узнал и стал называть папочки на айфоне смайликами. Тоже удобно. Так, вопрос: «Хотелось бы услышать пару слов про рынок в Нью-Йорке. Рассматривают ли студии ребят из СНГ, учитывая сложность с рабочей визой? Может, есть какие-то неочевидные советы для поиска работы в Нью-Йорке, сайты вакансий, кроме Dribbble и Behance?»
— Рассматривают, да. С визой не сложно. Сделать визу — это несложный процесс, не надо президенту звонить. Просто надо заполнить форму, заплатить много денег — и всё будет. Единственная проблема — это занимает время. Даже когда я руководил дизайн-отделом, и мы нанимали одного дизайнера — Анатолия Громова, он у нас в Стокгольме работал, и я помню, что тогда это чуть ли не год заняло — перевести его из России даже не в Америку, а в Швецию.
Нью-Йорк. Фото: photo.repponen.com
Когда агентство нанимает дизайнера, не только там, где я работал, а вообще в любых агентствах в Штатах — им нужен дизайнер в понедельник.
Просто никто не будет ждать три месяца, только если это не какой-то очень-очень хороший специалист, в кого они готовы вкладываться. Этим будет заниматься HR, адвокат, они будут тратить большое количество времени, чтобы узнать, заполнить бумаги. Им, соответственно, надо за это платить. Потом этот дизайнер получит визу, переедет сюда в течение трёх месяцев и только потом начнёт работать над проектом.
Я знаю, что большие агентства этим занимаются, потому что у них много людей, много работы. Те, кто поменьше, могут отказаться, потому что не знают, сколько у них будет работы через три месяца. Может, они за это время найдут кого-то другого. Тут именно вопрос времени. Иногда, я знаю, существуют какие-то квоты, потому что невозможно иметь компанию, которая состоит только из иностранцев, обязательно должен быть какой-то процент американцев. Иногда для маленькой компании это просто дорого. Я не знаю, сколько это сейчас стоит, десять тысяч долларов? Может виза стоить четыре тысячи долларов? Иногда они просто не хотят платить эти деньги за визу. То есть сделать визу — не сложно. Есть компании, которые это спонсируют.
Я знаю, что большие агентства этим занимаются, потому что у них много людей, много работы. Те, кто поменьше, могут отказаться, потому что не знают, сколько у них будет работы через три месяца. Может, они за это время найдут кого-то другого. Тут именно вопрос времени. Иногда, я знаю, существуют какие-то квоты, потому что невозможно иметь компанию, которая состоит только из иностранцев, обязательно должен быть какой-то процент американцев. Иногда для маленькой компании это просто дорого. Я не знаю, сколько это сейчас стоит, десять тысяч долларов? Может виза стоить четыре тысячи долларов? Иногда они просто не хотят платить эти деньги за визу. То есть сделать визу — не сложно. Есть компании, которые это спонсируют.
— Вернемся обратно к софту и продуктивности: «Какой софт используешь? Ограничиваешь ли доступ к соцсетям? Как всё успеваешь?»
— Я ничего не успеваю. Использую софт, как и все. Не думаю, что у меня какой-то магический софт стоит, о котором никто ничего не знает. Я пользуюсь Photoshop, Illustrator, почтой, Spotify, вот Skype установил позавчера. К соцсетям я доступ не ограничиваю, но я особо и не торчу там целыми днями. Я обычно туда захожу утром посмотреть и вечером, или во время обеда. Если я работаю над чем-то, то у меня открыта куча окон, программ, и я так всё организовываю на десктопе, что если я слышу, что кто-то мне пишет в фейсбуке, то знаю — если я сейчас его открою, то у меня всё сдвинется и обвалится. И я потом просто забываю об этом, а вечером уже просматриваю сообщения и на что-то отвечаю. Я не особо отрываюсь на соцсети, именно когда работаю.
— Хорошо. «Антон, что делали для Red Bull, какие остались впечатления от сотрудничества и были ли какие-то особенности в работе?»
— Ой, давно было. Мы делали Red Bull TV и ещё какой-то проект. Red Bull TV — это типа канала YouTube. У них очень много интересного контента. На самом деле, Red Bull — это не официальный производитель напитка. Red Bull — это медиа-компания, а напиток производит другая компания где-то в Австрии. И у чувака, который сделал Red Bull, у него просто какой-то договор есть. Особенностей никаких не помню. Я помню встречу в офисе в Страсбурге. Он у них, кстати, на стадионе футбольном. Но ничего особенного не было. Был проект, получили бриф, сделали дизайн, разработали, запустили. Ничего странного или интересного.
— Окей, интересный факт. Тут такие пространные вопросы. «Своё дело для тебя — это следующий шаг или шаг в другом направлении?»
— Это следующий шаг в другом направлении.
Студия Anton & Irene. Фото: facebook.com/antonandirene
— Тогда сразу следующий: «Ощущаешь ли ты, что Нью-Йорк — твой город, или он нужен тебе сейчас для работы? Что и где ты будешь делать в пятьдесят?»
— Да, я ощущаю, что Нью-Йорк — мой город. Я переехал сюда в 2008, хотя провёл 2007, приезжая и уезжая по работе. Тогда открыли интерактивный офис Nintendo, и я очень много работал с ними, будучи в Стокгольме. Я прожил два-три года в Стокгольме, а сюда очень много приезжал по работе.
Я не могу сказать, что меня Нью-Йорк впечатлил по началу. Ну, классно, да, очень странный город, очень интересный, но у меня никогда не было такого, чтобы я прямо хотел тут жить. Меня очень мало интересовали Штаты. Но я сюда приезжал по работе на три месяца, уезжал, потом снова приезжал. И в какой-то момент меня просто попросили остаться, потому что у меня было уже очень много проектов с Nintendo. Они запускали какие-то новые продукты, и у меня появилась перспектива дальше с ними продолжать работать уже в f-i. И я переехал, но как-то спокойно к этому относился. Я думаю, что только года через три до меня дошло, насколько тут круто.
Я не могу сказать, что меня Нью-Йорк впечатлил по началу. Ну, классно, да, очень странный город, очень интересный, но у меня никогда не было такого, чтобы я прямо хотел тут жить. Меня очень мало интересовали Штаты. Но я сюда приезжал по работе на три месяца, уезжал, потом снова приезжал. И в какой-то момент меня просто попросили остаться, потому что у меня было уже очень много проектов с Nintendo. Они запускали какие-то новые продукты, и у меня появилась перспектива дальше с ними продолжать работать уже в f-i. И я переехал, но как-то спокойно к этому относился. Я думаю, что только года через три до меня дошло, насколько тут круто.
Как-то я вернулся из какого-то путешествия и понял, что теперь Нью-Йорк — мой город, мой дом.
А сейчас я считаю, что это самый простой город на планете, именно чтобы здесь жить иностранцу. Есть много интересных мегаполисов: Токио, Гонконг, Москва, Лондон, Сан-Паулу. Там классно, но иностранцу там будет не так удобно и комфортно, как в Нью-Йорке. Это на самом деле интернациональный город. Мне кажется, тут даже очень мало американцев живёт. Такого нигде больше нет. Даже Сан-Франциско для меня уже Америка. Прямо такая стандартная Америка-Америка. Классный город, но я там не хотел бы жить. А Нью-Йорк — он всё-таки очень другой.
Фото из личного блога Антона: blog.repponen.com
— Продолжаем. «Антон, много ли делаешь сам как дизайнер? Макет, подача презентаций? Или в основном сотрудничаешь с другими и руководишь? Если первое, то почему? Если второе, то как происходит переход от рисования к руководству?»
— Сейчас всё сам делаю. Делаю все питчи, pdf-документы, дизайны, работаю с программистами. Ради этого, наверно, я и уходил с работы. Мне на самом деле нравится дизайнить. Мне не особо нравилось быть директором. Я никогда не понимал людей, которые хотели бы стать креативным директором. Не знаю, что люди думают о работе креативным директором в России, но креативный директор в Штатах — это совершенно идиотская работа.
Она очень неинтересная. Ты просто проводишь всё время на митингах — вот, в принципе, и всё. Может, она через какие-то странные блог-посты, фильмы и сериалы «разгламурена», я не знаю. На самом деле, это скучная работа, и я, даже работая в f-i, всё равно всегда делал какой-то дизайн. Один из проектов я всегда делал сам. Садился и мог уделить себе три часа в день, чтобы заниматься этим проектом. Например, USA Today, который мы запустили. Мы вместе с Айрин просто закрылись на месяц, когда там надо всё починить, всё это сделать.
Она очень неинтересная. Ты просто проводишь всё время на митингах — вот, в принципе, и всё. Может, она через какие-то странные блог-посты, фильмы и сериалы «разгламурена», я не знаю. На самом деле, это скучная работа, и я, даже работая в f-i, всё равно всегда делал какой-то дизайн. Один из проектов я всегда делал сам. Садился и мог уделить себе три часа в день, чтобы заниматься этим проектом. Например, USA Today, который мы запустили. Мы вместе с Айрин просто закрылись на месяц, когда там надо всё починить, всё это сделать.
Фото: facebook.com/fitcevents
Когда речь идет об управлении, там всегда много ответственности. Да, есть веселая часть, когда приходят проекты, но очень много ответственности и все время тратится на общение с потенциальными клиентами, разруливание проблем в других командах и так далее.. Я хотел уйти от руководства и больше заниматься продакшном. Но на данный момент я могу делать и то, и то, что очень хорошо, как мне кажется. Если у меня будет большой проект, где мне нужен будет какой-то другой дизайнер, то я, скорее всего, просто найму фрилансера, или тут, или где-то ещё, с кем я уже раньше сотрудничал, и мы вместе будем работать над проектом.
— Слушай, тут ребята напоминают про вопрос, который пропустили. Видимо, всем очень интересно. «Что и где ты будешь делать в пятьдесят?» Такой актуальный вопрос для дизайнеров: все задумываются о том, что же они будут делать в пятьдесят.
— У меня есть план на год, ну, грубо говоря, что мне нужно закончить, что нужно сделать. Я не знаю, что я буду делать в следующем году. Вообще без понятия. Может, до тех пор ещё будет существовать наше агентство, и мы будем делать проекты. Может, ничего не получится, и я пойду куда-то работать. Может, я перееду в другой город. Я на самом деле не знаю.
Слушай, я не знаю, что я буду делать в ноябре. У меня вообще нет плана.
Я недавно был на конференции, пару недель назад, на Коста-Рике. Там был один спикер — Лэнс Вайман. Это очень-очень известный графический дизайнер уровня Массимо Виньелли. Он делал этот известный логотип для Олимпийских игр в Мехико-сити, который 68, из трех полосок состоит. Ему сейчас 74 или 75 лет, что-то такое. Мы на одном самолёте летели из Нью-Йорка в Сан-Хосе. И на следующий день началась конференция, мы встретились утром на завтраке. Человеку 75 лет, он сидел на завтраке, очень уставший, и рассказывал, что он до трёх ночи сидел за компьютером и делал презентацию какого-то нового проекта. Я вот не знаю, хотел бы я в 50 лет до сих пор сидеть и делать что-то руками или, может быть, вообще хотел бы уйти из индустрии и заниматься чем-то другим. Не знаю.
— «Не думал ли ты о работе в продуктовой компании? Какими существующими или еще не существующими продуктами хотел бы заниматься?»
— В продуктовом магазине. Не знаю. Не то, что думал-не думал. Рассматривал эти варианты, но серьезно не задумывался. Мне нравится делать разные вещи с разными клиентами или для разных продуктовых компаний. Я бы не хотел работать над одним продуктом именно full time очень-очень долго. Пока что мне это менее интересно. Я бы не хотел работать над одним продуктом именно full time очень-очень долго. Пока что мне это менее интересно.
— «Антон, привет. Скажи, с чем связана твоя любовь к концептам? Это личное? Это хитрый план? Какие из работ доходят до реального мира, а какие нет? Например, почему концепты приложений есть, а реализации нет? Нет времени или неинтересно? Например, доску для сёрфинга твою ведь не очень затратно произвести. Расскажи, почему именно концепции?
— Это даже не концепции. Это просто идеи.
Если у тебя есть идея, то лучше сесть и визуализировать её.
Есть разные стадии процесса. Вот ты придумал какую-то идею. Она у тебя может остаться в голове, но это самое плохое. Ты можешь сделать какой-то скетч в блокноте, это уже немного получше. В моём случае, если я придумал какую-то идею, я не говорю, что то, что у меня в портфолио — это хорошо или плохо. Я это делаю для себя, это моя личная коллекция. Я туда захожу и что-то новое придумываю. Просто избавляюсь от того, что я у себя в голове увидел.
Концепция iOS 86. Фото: work.repponen.com
Почему они не реализованные? По разным причинам. Иногда это просто не стоит того, как мне кажется. Да, сёрфдоску не так дорого произвести, но что я потом с ней буду делать? Я могу сделать один экземпляр, но он мне даже один не нужен. Он будет просто захламлять мне квартиру, валяться. А тратить огромное количество денег на производство досок, потом придумывать, как это всё продавать, в какие магазины — это уже full time работа.
Фото с сайта: work.repponen.com
Я просто потом смотрю, стоит ли дальше в это влезать или нет. И, на самом деле, чтобы какой-то концепт полноценно разработать до самого конца нужно очень много времени и сил. Это может занять год. А у меня таких идей много. Естественно, я не могу все их производить. А раньше еще времени и не было. Кстати, одна из самых главных причин, почему мы ушли — мы хотели заниматься личными проектами и доводить их до конца. То есть тратить время днём, а не ночью, чтобы работать над своими проектами.
Я могу ответить, над какими конкретно личными проектами мы сейчас работаем и что мы запускаем. Например, я делаю часы с нуля. Лет пять назад я занимался этим и даже за одну модель получил награду «Red Dot». По-моему, в октябре или в ноябре я начал работать с инженером, чтобы эти часы произвести. И вот уже три-четыре месяца работаем. Сейчас первая 3D-модель пришла, прототип. Сейчас вторую делаем, и где-то через месяц должен быть готов полноценно работающий эталон модели часов. Потом нам надо в продакшн идти, производить их, искать деньги. То есть для того, чтобы создать часы, произвести 500 штук и потом их продать, нужен год. Если бы я к каждому проекту так относился, мне, наверно, уже было бы пятьдесят, и я бы уже ответил на предыдущий вопрос.
Я могу ответить, над какими конкретно личными проектами мы сейчас работаем и что мы запускаем. Например, я делаю часы с нуля. Лет пять назад я занимался этим и даже за одну модель получил награду «Red Dot». По-моему, в октябре или в ноябре я начал работать с инженером, чтобы эти часы произвести. И вот уже три-четыре месяца работаем. Сейчас первая 3D-модель пришла, прототип. Сейчас вторую делаем, и где-то через месяц должен быть готов полноценно работающий эталон модели часов. Потом нам надо в продакшн идти, производить их, искать деньги. То есть для того, чтобы создать часы, произвести 500 штук и потом их продать, нужен год. Если бы я к каждому проекту так относился, мне, наверно, уже было бы пятьдесят, и я бы уже ответил на предыдущий вопрос.
Концепт часов OZO Watch. Фото: work.repponen.com
— Тут как раз такие пошли. Их сразу четыре штуки, я по отдельности зачитаю. «Сколько ты спишь?»
— 4–5 часов. Я вот пост вчера писал до двух ночи, проснулся в 7:30. На выходных потом долго сплю. Как говорили мои родители: «В гробу отоспишься». Пока есть энергия, надо что-то делать.
Антон Реппонен и Айрин Перейра. Фото: facebook.com/antonrepponen
— «Порекомендуй три книги не про дизайн».
— Я читаю много фантастики. И много читаю того, что мне не нравится. Очень легко найти книгу, у которой хорошие рейтинги, автор которой давно умер и уже не занимается маркетингом. Айзек Азимов, например. Но я в последнее время стал много скачивать именно фантастики, которая написана в последние три года, и ничего еще неизвестно: хорошая она или нет. Я могу потратить неделю, читая книгу, и она оказывается скучной.
Обязательно прочитайте книгу «Ружья, микробы и сталь». Я прочитал её в прошлом году или в позапрошлом. Это, наверно, лучшая книга, которую я прочёл за тот год. Антропологическая книга про то, почему люди из Европы приплыли в Америку и колонизировали её, а не наоборот — почему инки не построили свои корабли и не приплыли из Перу в Европу и не колонизировали ее. Там называется пять основных причин, соответственно, пять больших глав. Очень интересно. А другие книги я не помню, я сейчас могу десять минут пытаться вспомнить.
Обязательно прочитайте книгу «Ружья, микробы и сталь». Я прочитал её в прошлом году или в позапрошлом. Это, наверно, лучшая книга, которую я прочёл за тот год. Антропологическая книга про то, почему люди из Европы приплыли в Америку и колонизировали её, а не наоборот — почему инки не построили свои корабли и не приплыли из Перу в Европу и не колонизировали ее. Там называется пять основных причин, соответственно, пять больших глав. Очень интересно. А другие книги я не помню, я сейчас могу десять минут пытаться вспомнить.
— «Чем занимаешься, чтобы растрясти себя, когда на работе не очень идёт? С чего начинаешь утро? Что читаешь, какие сайты просматриваешь, какую музыку включаешь?» Про жизнь вопросы.
— Чтобы себя растрясти — ну, такого у меня особо нет. Утро я начинаю с того, что составляю список to do — что мне надо сделать. Не обязательно за сегодня, а вообще. Может быть, сегодня, может быть, завтра. Я организовываю свою работу достаточно детально. Я пользуюсь Evernote, всякими To-Do приложениями. Всё в списках, всё везде записано, всё в каком-то порядке. Поэтому у меня не получается такого момента, что я застреваю в работе.
Допустим, на прошлой неделе мы закончили тендер, и теперь работаем над апдэйтом своего сайта, потому что мы сделали несколько коммерческих проектов и хотим это показать на сайте, у нас там нет такой возможности. Я составляю список, что и в каком порядке мне надо делать. Если я сижу, работаю, и у меня что-то не получается в плане дизайна, я открываю список и смотрю, что там ещё есть. Надо заретачить фотографии — значит, я открываю и делаю фотографии. Если я не могу опять вернуться к дизайну, но я знаю, что мне надо протестировать это, это и это, то я занимаюсь тестированием. У меня просто столько всяких штук в списке, что если я на чём-то одном застреваю, я сразу перехожу на другое, и потом в какой-то момент возвращаюсь к тому заданию.
У меня нет такого, что я застрял, не знаю, как это сделать, и иду домой. Не знаю, это как-то непродуктивно. Не читаю ничего особо. Утром просыпаюсь, пью кофе и еду в студию. Мало сайтов просматриваю. В Фейсбук могу зайти, если там сообщения за ночь накопились. Почту читаю. Или RSS, какие-то сайты, но я что-то от них уже устал, огромное количество каких-то картинок сейчас идёт. На самом деле, я ничего сейчас не читаю. Когда прихожу в студию, смотрю список to-do со вчерашнего дня, что закончил, что не закончил, добавляю новые to-do, пока вспомнил в метро, потом сажусь работать.
У меня нет такого, что я застрял, не знаю, как это сделать, и иду домой. Не знаю, это как-то непродуктивно. Не читаю ничего особо. Утром просыпаюсь, пью кофе и еду в студию. Мало сайтов просматриваю. В Фейсбук могу зайти, если там сообщения за ночь накопились. Почту читаю. Или RSS, какие-то сайты, но я что-то от них уже устал, огромное количество каких-то картинок сейчас идёт. На самом деле, я ничего сейчас не читаю. Когда прихожу в студию, смотрю список to-do со вчерашнего дня, что закончил, что не закончил, добавляю новые to-do, пока вспомнил в метро, потом сажусь работать.
— А много тратишь на дорогу от дома до студии?
— Сейчас где-то минут 35–40. Я живу в Уильямсбурге, это северный Бруклин, рядом с мостом, а студия у нас южнее. Там есть большой парк, и есть район Рэд Хук, и студия там вот — между Рэд Хуком и Проспект-парком. И нет такого метро, которое ходит от меня по прямой, надо только с пересадкой. Но я вообще на велике езжу, когда тепло. Сейчас у нас до сих пор холодно, но, как потеплеет, я буду опять ездить напрямую на велике туда. На нём вообще 20 минут.
— Примерно как в Москве получается. На велике быстрей, если в центре.
— Только в Москве шансов, что тебя собьют насмерть, больше. Тут же всё Блумберг классно сейчас устроил с велодорожками. За последние шесть лет тут очень много появилось.
Москва, 2012. Фото: facebook.com/antonrepponen
— «Антон, совсем недавно ты снова начал активно выкладывать работы на Dribbble. Часто ли вдохновляешься на этом ресурсе и есть ли какой-то ощутимый от него профит?»
— Не вдохновляюсь и никакого профита.
— А зачем тогда начал выкладывать?
— Слушай, ну, я выкладывал там Urban Walks. На самом деле, я там мало чего выкладываю. Мне кажется, у меня там картинок шестнадцать всего. Выкладывал Urban Walks, потому что мы кучу времени потратили, делая его с друзьями, и я пытался потом использовать все каналы, какие у меня есть. У меня есть Твиттер, Фейсбук, у меня есть, например, Dribbble. И туда, и туда, и туда об этом рассказал. Но я не захожу на Dribbble. Это очень хороший и популярный ресурс, неплохой ресурс, такой добрый очень. Но вырванные из контекста картинки 800х600.jpeg мне просто не очень нравятся, не особо вдохновляют. Мне нравится как-то по-другому.
— «Как удаётся так круто выразить дух Нью-Йорка? Шрифты? Цвета? Как всё проектируешь, воспитываешь своё собственное видение всего?». Что бы это ни значило.
— Я не знаю, как ответить на этот вопрос. Я ничего не воспитываю в себе. Выхожу, фотографирую и выкладываю в Инстаграм. Такой вопрос, как будто есть какой-то рецепт, но его нет.
Вильямсбургский мост, Нью-Йорк. Фото Антона Реппонена.
— В принципе все вопросы такие вот закончились, и тут единственный вопрос остался от Громова: «Когда джем на бас-гитарах устроим?»
— Толя, когда я научусь на ней играть. У меня есть бас-гитара, я у него спрашивал. Я пытаюсь записывать что-то, и у меня ничего не получается. Что-то всё гремит, трещит, и особо-то играть я не умею. Я начинаю играть на бас-гитаре и записываю, допустим, только верхние струны, одним басом, потом я его включаю и одним пальцем нижнюю струну дёргаю. Получается, как будто я на двух играю. Грубо говоря, у меня под каждую струну свой трек. И я их слушаю и пытаюсь вместе совместить, и звучит круто, как будто я прямо перебором играю. А на самом деле я читю. Так что, Толя, лайв джема никакого. Я всё записываю очень подпольными путями, потому что я не умею играть.
— Слушай, быстренько свалилось: «В Питере в этом году будешь?»
— Не планировали. Я в России не бывал в принципе последние два года. Так получилось, что я туда приезжал, потому что приглашали сначала в Британку. Мы приезжали два года назад. А потом приглашали в Питер. А вообще мне сложно. Это нужна виза в Россию, это далеко и так далее. Мы планируем быть в Москве в августе. Более подробно о деталях, почему мы там будем, я напишу позже, на фейсбуке, наверно. Кстати, фолловьте нас на facebook.com/antonandirene. И там, как только всё узнаем, всё подтвердится, мы напишем все детали: когда, что, почему и сколько.
Санкт-Петербург, 2014. Фото: facebook.com/antonrepponen
— Как тебе, кстати, питерский OFFF в этом году, который вот был?
— Мне понравился. Мне вообще Питер понравился, я офигел, очень крутой город. Я был в Питере много раз, когда в школе учился. Я вырос в Таллине. И он не так далеко от Питера, бабушка даже в Питере жила. И когда я учился в школе, ещё до 16 лет, я там, может быть, раз в год там бывал. Это был очень серый город, где все носили чёрные кожаные куртки. Я там не был лет 14, мне кажется, с того времени до прошлого лета. И это совершенно другой город.
Не то, что люди изменились, он просто по-другому как-то чувствуется. Дома те же самые остались, каналы те же самые, но все места, которые открылись, то, как люди себя ведут, то, как они изменились. Это совершенно другой город, не та тёмная громадная туманная штука, которую я видел 15 лет назад. Я был ещё с кучей ребят из Нью-Йорка. Там была motion-студия «The Mill». Они выступали, были знакомые шведы, и, мне кажется, всем очень понравилось. Они все в первый раз были в России, и они были только в Питере. Я думаю, они не ожидали, что будет всё так классно. Им понравилось, мне кажется.
Не то, что люди изменились, он просто по-другому как-то чувствуется. Дома те же самые остались, каналы те же самые, но все места, которые открылись, то, как люди себя ведут, то, как они изменились. Это совершенно другой город, не та тёмная громадная туманная штука, которую я видел 15 лет назад. Я был ещё с кучей ребят из Нью-Йорка. Там была motion-студия «The Mill». Они выступали, были знакомые шведы, и, мне кажется, всем очень понравилось. Они все в первый раз были в России, и они были только в Питере. Я думаю, они не ожидали, что будет всё так классно. Им понравилось, мне кажется.
Лекция в Институте медиа, архитектуры и дизайна «Стрелка». Фото: facebook.com/antonrepponen
— Тут ещё свалилась парочка вопросов. Первый: «Что стало с OP‑1? Сэмплируешь ещё?»
— Сейчас меньше. Я просто почти всю зиму провёл в поездках. В январе у нас был один большой проект, и потом с февраля до сегодняшнего дня мы были на конференции в Маниле, на Филиппинах, потом в Коста-Рике и ещё где-то. Сейчас я возвращаюсь обратно в работу. До мая я буду в Нью-Йорке, и я вхожу сейчас в свою обычную рутину, возвращаюсь домой. Я хотел бы больше заниматься музыкой, но и времени нет, и это всё много занимает. Я именно медитирую под неё.
Нажимаешь на клавишу — исходит звук. Это же очень круто. А нажимаешь в каком-то определённом порядке — получается мелодия. Я даже не записываю, или записываю один трек, второй, третий, но как бы в одном, просто чтобы прослушать. Но потом не сохраняю ничего. Поэтому это для себя, чтобы просто отвлечься. Мне очень нравится.
Нажимаешь на клавишу — исходит звук. Это же очень круто. А нажимаешь в каком-то определённом порядке — получается мелодия. Я даже не записываю, или записываю один трек, второй, третий, но как бы в одном, просто чтобы прослушать. Но потом не сохраняю ничего. Поэтому это для себя, чтобы просто отвлечься. Мне очень нравится.
Я могу ночь просидеть до утра, что-то пытаясь записывать, не ради результата, а просто потому что мне это нравится.
Нажимаешь на клавишу — исходит звук. Это же очень круто. А нажимаешь в каком-то определённом порядке — получается мелодия. Я даже не записываю, или записываю один трек, второй, третий, но как бы в одном, просто чтобы прослушать. Но потом не сохраняю ничего. Поэтому это для себя, чтобы просто отвлечься. Мне очень нравится.
— Кстати, классная штука OP‑1, приятная. «Антон, ищете заказы сами, или есть контакты и внешний поток заказов?»
— Сейчас сами не ищем. Вся работа проходит через контакты. Мне кажется, здесь всё так. Можно даже портфолио не надо делать. Проекты, которые мы сделали, начиная с того момента, как мы сделали свою студию — это всё через контакты, да. Мне кажется, даже когда я в f-i работал, всё было так.
Это в хорошем смысле через контакты. Я думаю, люди могут просто неправильно понять. Через контакты — это значит, что мы с кем-то уже работали когда-то давно. То есть был клиент, мы сделали очень хорошую работу, сто лет назад или сейчас. Этот клиент был креативным директором компании или еще кем-то, он увольняется, уходит в компанию Б и снова нас нанимает.
Это в хорошем смысле через контакты. Я думаю, люди могут просто неправильно понять. Через контакты — это значит, что мы с кем-то уже работали когда-то давно. То есть был клиент, мы сделали очень хорошую работу, сто лет назад или сейчас. Этот клиент был креативным директором компании или еще кем-то, он увольняется, уходит в компанию Б и снова нас нанимает.
Антон Реппонен, Стефан Загмайстер и Айрин Перейра. Мероприятие FITC's FORM, Чикаго. Фото: FITC.ca/form
У нас как минимум два проекта сейчас через спикеров, с которыми мы познакомились на конференции. Мы часто ездим на конференции, и в большинстве случаев мы вообще единственные, кто занимается web-ом и интерактивом. Обычно мы попадаем на такие конференции, где много motion-дизайнеров, иллюстраторов, художников, более такое, может быть, концептуальное, меньше UX и какой-то логики в работе. Мы обычно с Айриной представляем UX-логику, у остальных какая-то визуализация идёт.
И мы сейчас эти два или три проекта сделали, только потому что мы знакомимся со всеми этими людьми, а потом они после конференции, когда возвращаются домой, говорят, что вот, мы тусовались с этими спикерами на конференции, они делают то-то и то-то, вот позвоните и узнайте у них. И нам нужно хотя бы цену назвать, рассказать, как мы работаем и так далее. Всё через связи. Не было таких заявок, когда «ой, вот мы увидели», от человека, который не знает, кто мы такие. Обычно какое-то представление имеют.
И мы сейчас эти два или три проекта сделали, только потому что мы знакомимся со всеми этими людьми, а потом они после конференции, когда возвращаются домой, говорят, что вот, мы тусовались с этими спикерами на конференции, они делают то-то и то-то, вот позвоните и узнайте у них. И нам нужно хотя бы цену назвать, рассказать, как мы работаем и так далее. Всё через связи. Не было таких заявок, когда «ой, вот мы увидели», от человека, который не знает, кто мы такие. Обычно какое-то представление имеют.
— В принципе, так везде с достаточно крупными ребятами происходит. Так, давай последний вопрос. «Если ты, в случае крупного проекта, позовёшь дизайнера-фрилансера, как вы будете взаимодействовать? Как ты будешь контролировать его работу? Как достичь полного погружения в проект от человека?»
— Это очень большой вопрос. Я позову дизайнера, с которым я уже работал. Взаимодействие с другим дизайнером — это приходит со временем. Это не придет за один проект. За свою пока небольшую карьеру я работал с большим количеством дизайнеров. Естественно, был момент, когда я работал с дизайнером на проекте впервые. Потом второй проект, третий. И мне кажется, что то взаимодействие, которое тут имеется в виду, достигается при помощи большого количества работы именно над разными проектами.
Сейчас, если бы мне нужен был дизайнер, я бы прошёлся по всему своему списку, с кем я уже когда-то раньше работал. Они знают, как я работаю, я знаю, как они работают, и нам легче было бы вместе начать, потому что нет необходимости долго объяснять, что от кого ожидается, и как это будет сделано.
— Всё, вопросы закончились. Мы прямо выполнили план максимум. Спасибо тебе большое, было очень-очень классно. Мне кажется, получилось прямо интересненько, и вопросы были ничего так.
— Спасибо, что пригласил!
Вопросы задавал: Сергей Минкин
Текст редактировала: Светлана Барсукова
Верстали статью на Tilda: Мария Хаак и Ира Смирнова
Текст редактировала: Светлана Барсукова
Верстали статью на Tilda: Мария Хаак и Ира Смирнова
Не забывайте делиться в социальных сетях и следить за анонсами
Никакого спама, честное пионерское.
